Николай Воронков - Порыв ветра [СИ]

Мальчишке и в самом деле становилось легче на глазах, но прошел ещё час, прежде чем его мордашка порозовела, а в животике перестали прощупываться твёрдые комочки. Наконец я устало опустила руки и со спокойной совестью сказала матери, всё время стоявшей рядом:

— Забирай, я сделала что могла. И… помой этого негодника.

Дважды повторять не пришлось. Женщина осторожно забрала ребёнка, прижала к себе, и вдруг снова бухнулась на колени, склонилась до земли.

— Госпожа, отныне наши жизни принадлежат тебе!

Я только устало махнула рукой.

— Иди уж, а то он скоро и есть, наверное, захочет.

Женщина удивлённо посмотрела на сына, словно уже забыла, что такое возможно, затем торопливо ушла.

Я начала вставать, и тут меня зашатало. Оказывается, я устала вся, а не только руки и занемевшая шея. Я бы, наверное, упала, но меня подхватили под руки какие-то женщины. Я видела только ребёнка, а вокруг, оказывается, собралось довольно много народа.

Я только успела сказать:

— Мне надо помыться и застирать платье.

И меня сразу куда-то повели. Дальше я помню смутно. Какой-то дом. Мне помогли раздеться, помогли умыться, положили на кровать и я сразу отключилась…

Очнулась я как-то сразу. С удивлением огляделась. Чужой дом. Я лежала на кровати, прикрытая лёгким покрывалом. На спинке стула моё платье, чистенькое и поглаженное. Торопливо оделась, и тут меня накрыли запахи. Стол в комнате был буквально завален всякими вкусностями. Зелень, фрукты, несколько видов рыбы и мяса, сладости, булочки. Удержаться я не смогла и сразу набросилась на еду. Даже если это моя последнее пиршество, я наемся до отвала.

Вскоре появился Мармук. Встал у двери и молча наблюдал за мной. Через некоторое время я всё-таки додумалась спросить:

— А хозяева не заругаются, что я вот так, без спроса у них за столом командую?

— Не заругаются. Это всё для тебя.

Я замерла с набитым ртом.

— Что значит «для меня»? Я их никого не знаю.

— Зато тебя теперь знают очень хорошо.

Я насторожилась.

— Я что-то сделала не так?

Мармук улыбнулся.

— Если бы сделала не так, то кормить бы тебя не стали.

— Да что я сделала?!

— Ты спасла жизнь ребёнку.

— Ах, это — я немного успокоилась — Подумаешь, животик помассировала. Любая бабка-повитуха сделала бы это гораздо лучше и быстрее.

Я снова принялась за еду. Мармук уселся с другого края стола, долго наблюдал за мной, но как-то странно, словно видел меня в первый раз. Словно встретил что-то необычное.

— Бабки смотрели этого ребёнка. И все отказались от его лечения. Даже приглашали лекаря из города, но и тот тоже отказался лечить. Сказал, что ребёнок гниет изнутри, началось омертвление. Как-то так. Ребёнок мог не дожить до завтрашнего утра. А теперь он громко кричит и требует материнскую грудь.

— Его надо кормить осторожно, помаленьку, а то животик может снова заболеть — забеспокоилась я, и вдруг до меня дошел смысл и остальных слов Мармука — Ты что, хочешь сказать, что я… его вылечила?!

Мармук даже не улыбнулся.

— Вокруг ребёнка сейчас всё время несколько женщин. И бабка-лекарка проверила его на несколько раз — с ним всё хорошо. И ему уже дали второе имя — «Спасенный богиней».

— Мармук, честное слово, я… — я замялась, не зная, в чём мне оправдываться.

— Не надо ничего объяснять — Мармук смотрел спокойно — отдыхай, набирайся сил. Захочешь идти с нами — мы подождём сколько надо. Захочешь остаться в деревне — жители будут только счастливы. Когда будешь думать, учти одно — нам осталось идти всего пару дней. Если не заладится там — всегда можешь вернуться в деревню. Только что ты будешь здесь делать? С твоими руками — он чуть усмехнулся — на хлеб надо зарабатывать совсем другим.

Пока я пыталась понять — на что это он намекает, Мармук ушёл. А у меня сразу пропал аппетит. Растопырила пальцы и внимательно осмотрела свои ладошки. Обычные, худые, загоревшие до черноты, с грязными обломанными ногтями. Это что угодно, только не руки врача (лекаря по местному). Да и всё, что я делала, это только лёгкий осторожный массаж. Наверное, мне не обязательно даже касаться, достаточно было подумать, но ведь и этого не было! Единственной мыслью было размять твёрдые комочки, но ведь я считала их последствием запора, но никак не страшной болячкой, которую надо вылечить. Так что я сделала? Или это сделала не я, а… Гернада? И таким образом показала, что я могу не только убивать, но и спасать чужие жизни? Хороший пример, но какой от него толк? Я ведь понятия не имею как это делать. Приди ко мне любой крестьянин, попроси вылечить банальный насморк, и мне придётся беспомощно развести руками. Пара таких случаев, и весь мой авторитет развеется как дым. Ждать, пока кто-то снова соберётся умирать? Надеяться, что уж там-то снизойдёт вдохновение? Глупость.

Я вдруг осознала, что вопрос — оставаться или нет — уже решён. Может здесь и будет сытно и спокойно, но я откровенно боюсь. Всё что я делаю, получается случайно, когда я очень сильно этого захочу. А надеяться на вдохновение, обнадёживая ни в чём не повинных людей, я не смогу. И роль недоучки-студента, изображающего из себя великого доктора, точно не для меня.

С грустью посмотрев на все великолепие стола, попыталась наесться впрок, но кусок в горло не лез. Я вдруг подумала, что на улице меня может ждать ещё какой-нибудь больной. И как он на меня посмотрит, когда я скажу, что ничем не могу ему помочь… Внутри всё перевернулось. Торопливо схватив несколько особо аппетитно выглядевших кусков, завернула в лежавшее на столе полотенце (надеюсь, хозяева простят) и выскочила на улицу.

Искать наемников не пришлось — они расположились как раз у дома, где отсыпалась и я. Умытые, сытые и чуть сонные. Стоило Мармуку глянуть на меня, и я торопливо выпалила:

— Я готова идти. Прямо сейчас.

— Ты хорошо подумала?

Я кивнула.

— Ну и ладно — Мармук зевнул — Сегодня передохнем, а завтра с утра…

— Нет, — перебила я его — лучше прямо сейчас.

Наемники мгновенно насторожились.

— Что-то случилось?

— Нет, не случилось. Это очень важно… для меня.

Несколько мгновений тишины, переглядываний, и Мармук подвёл итог.

— Раз важно, то и нечего рассиживаться. Подъём!

Наемники разошлись собираться, а я решила уточнить мучивший меня вопрос.

— А что с женщиной?

— С какой? А, с той, из леса… А что с ней может быть? Мы подоспели вовремя, она ещё сможет начать новую жизнь. Да и лечебными настойками мы накачали её под самую завязку. Недельку будет как в тумане, но хотя бы не сойдёт с ума. Да и с чего там сходить? Для взрослой бабы побаловаться с парой мужиков — это почти что ничего — заметив, как у меня изменился взгляд, Мармук поперхнулся и заговорил уже торопливо, как бы оправдываясь — И вообще, она из пришлых. Если бы не мы, то их бы никто и не хватился. Подумаешь, несколько лишних скелетов в лесу, которые звери растащат через неделю. Так что этой бабе, можно сказать, повезло — она теперь под защитой, её все жалеют. Судя по фигуре, работать в поле она умеет, так что не пропадёт.